– Лазутчики и информаторы пронизают нас как черви!
– Играйте в ту же игру!
Х/ф “Майкл Коллинз”
Последняя новость из зала польского суда о разоблачении шпиона ФСБ Игоря Рогова справедливо всполошила российское оппозиционное сообщество. Не первый и не последний случай.
Однако полезно будет напомнить недавнее прошлое. В мае 2023 года был обнаружен шпион в окружении Жанны Немцовой – некий Пабло Гонсалес, который орудовал в организации с 2016 года.
Или вот еще один яркий случай. В 2025 году разоблачена шпионка из Беларуси – спикер парламента белорусской оппозиции Анжелика Мельникова. У нее оказались коды доступа ко всем внутренним чатам и даже к денежным средствам, которые незамедлительно исчезли.
Похожий случай шпионажа в белорусском сообществе тоже не первый – Дарья Остапенко.
Вот и про Романа Протасевича лично Александр Лукашенко докладывал шокирующие известия о якобы давнем внедрении последнего в ряды оппозиции. Но это весьма сомнительно. Я, скорее, склоняюсь к мысли, что активиста просто сломали в застенках КГБ. От этого не застрахован никто.
Это не первый случай и не последний. Я бы хотел обратить внимание на то, как эти перечисленные шпионы быстро, умело и легко добиваются доступа к деньгам, кодам оппозиционных чатов, спискам активистов! На каком основании эти шпионы занимаются политической организацией на профессиональной основе, то есть получают зарплату, тратя скудные ресурсы оппозиции? Через какой фильтр они прошли? Кто их отбирал? Кто рекомендовал?
Я очень надеюсь, что в организациях, в которых состояли выявленные шпионы, проведут разбор полетов, выявят причастных, сделают выводы... Но, если честно, сильно в этом сомневаюсь!
Здесь я бы совершил небольшой "каминг-аут" и признался – да, признался в личных неудачах. Неоднократно подавал заявки в школу Жанны Немцовой, на стажировки за границу с 2014, на различные конференции оппозиционных сил, даже на конференцию Антивоенного комитета, но ни разу так и не получил приглашение. Увы! Но каким шармом надо обладать, чтобы вмиг стать спикером серьезной организации подобно Анжелике Мельниковой, при этом не имея никакого бэкграунда, никакого прошлого в оппозиционной среде, в политическом активизме?
...Однажды, еще в далеком 2014 году, ко мне обратился молодой активист нашей региональной партийной организации и признался, что к нему подходило некое контактное лицо из органов, которое пообещало покровительство в направлении на стажировки, учебу по обмену за границу, пр. Но нужно им помогать...
Сам я неоднократно отказывался от предложений пойти на работу в качестве ЧРГ в один из районных ТИК Астраханской области. А ведь мог получать высокую зарплату и защитить кандидатскую, вместо того, чтобы батрачить и получать низкую...
И это многое объясняет.
Конечно, когда слышишь из уст некоторых лидеров как бы оппозиции следующие предложения: "А давайте ходить с триколором в качестве символа российской оппозиции!" или "Давайте опять примем участие в российских выборах", – при этом данный человек отказывается признавать "Берлинскую декларацию", отказывается отвечать на вопрос, чей Крым, или рассказывает, что в российской тюрьме его лично прекрасно кормили, обращались ласково, делали модные прически, и он даже назад на зиндан хочет, – невольно закрадываются легкие подозрения.
С учетом давней борьбы общества с государственной властью спецслужбы России со дня их основания стали подсылать своих агентов в ряды карбонариев. А карбонарии сразу начали подозревать каждого в доносительстве, провокаторстве, шпионаже.
Вспомним громкое дело о безнаказанности Евно Азефа, а также известное убийство невиновного, но заподозренного в сотрудничестве с охранкой Ивана Иванова 21 ноября 1869 года.
Возможно, в оппозиции нужна своя контрразведка. Но без неограниченных государственных ресурсов и контроля общества подобная структура рискует превратиться во что-то вроде ЧОПа при крупной корпорации. И мы похожее явление уже видели в недалеком прошлом. Надеюсь, читатель помнит нападение на жену российского экономиста и эксцесс с применением молотков в Литве. Чем там всё закончилось? Мировым соглашением?
Если бы вы меня спросили, как я вижу структуру по проверке кандидатов на руководящие должности в оппозиции, я бы ответил: это должно быть что-то вроде особого Суда чести, который проверял бы жизнь кандидата по социальным сетям, сообщениям в оппозиционных СМИ, соотносил правду и вымысел. Формирование подобного органа продемонстрировало бы готовность общества к переходу к демократическим процедурам.
Если ничего нет о политическом активисте, то какой же это активист! Отсутствие информации в сети, в публичном поле, вместо аватара – котик, неразборчивый ник, топит за пропутинские партии в Европе, ругает украинцев, выступает за отмену санкций с россиян, отказывается от поддержки вооруженных формирований РДК, ЛСВ и силовых действий – чего еще нужно для отказа в доверии?
Конечно, после разбора дела в таком Суде, сведения о подозреваемом нужно передавать в местные компетентные органы – только они имеют легитимность в наложении санкции.
Понятно, что я говорю о далекой околонаучной фантастике, но мало ли... Можно же хотя бы окружить бойкотом подобного подозреваемого.
Оппозиция же, если ей не нравятся современные лидеры, должна прекратить всяческое их цитирование, упоминание, участие в организуемых ими акциях и отказаться от чтения тех СМИ, которые продолжают брать у них интервью.
Mikhail Doliev
